Что ж, последние нашумевшие события изменили жизнь многих людей, которые когда-то были связанны с организацией под названием ЩИТ. Кому-то досталось серьезно, а кого-то только слегка потрепало ударной волной, которая образовалась от падения организации. Просто взяла и рухнула, разделив жизнь Марии на «до» и «после». Ну, так происходит, когда человек злоупотребляет работой. А это про Хилл, которая проводила на работе большую часть своей жизни.
«После» началась настоящая охота на ведьм. С агентами, причастность которых к Гидре была слишком явной, поступали так же, как поступают с волками в деревне, в которой уже не осталось ни овец, ни кур, ни даже пушистых котят. Да, их просто отстреливали, даже без контрольного в воздух. Жестоко конечно, но вы можете предложить что-то более эффективное?
Казалось, это волна закончиться так же быстро, как и началась. Но не тут-то было. Когда агенты, открыто связанные с Гидрой закончились, началась проверка остальных, которые вызывали слишком явное подозрение. Так называемых волков в овечьих шкурах. Одним из них был Шеннон Харди. Молодой человек, показавший себя хорошим агентом, воином, солдатом. Мария сидела в своем кабинете, изучая его досье. В последнее время ее обходили стороной, так как считали, что она действует только по своей прихоти, но на самом деле не смотря на крах ЩИТа, приказы сверху не заканчивались. Кто-то может сказать, что агент Хилл нравится допрашивать, часто слишком жестко и физически, и морально… Но это было… Кого я тут пытаюсь обманывать? Конечно, это было так! Это ее любимое занятие, и если где-то дома на полке между любимом романом и детективом стоит книга «Сто видов пыток средневековья», я не особо удивлюсь этому.
Девушка откинула дело на стол и тяжело вздохнула. Ей нужно было сложить все факты в единую картину, прислушаться к внутреннему голосу и понять – допрашивать этого парня или просто поболтать. Его не было в самой гуще событий. Практически все агенты краем были  связанны с операцией. Никого из агентов из главного офиса на тот момент не отправляли на задания. Он просто обязан был быть в здании в момент происходящего, но его не было. В общем, как и несколько дней до диверсии. Если он в этот момент не валялся со сломанными конечностями в коме в больничной палате, значит больше у него алиби нет. Она еще раз посмотрела в его дело. Нет, речи о коме с переломами тем нет, а значит еще какой-то уважительной причины не быть в тот день в офисе не было, а значит… Нужно с ним поговорить.
Хилл вызвала агента Джейсона, которому она точно могла доверять (и это не потому что недавно разбила ему нос допрашивая и проверяя):
- Доставьте Харди на допрос… Без шума. – Этого было достаточно, чтобы агент уловил ее мысль. – И думаю он станет куда разговорчивее, если не разминется с дверным косяком.
Джейсон кивнул с пониманием и отправился выполнять задание. Такие меры применялись только к приближенным агентам, с доступом ко многим стратегическим объектам, каковым и был Шеннон. Они должны были подобрать его где-то на улице, даже не особо безлюдной, накинуть мешок на голову, как гласит классика и доставить на базу, обязательно отключив увесистым ударом по затылку. Кругом есть свои правила, свой протокол действий. Так работают все агенты.
На следующий день Мария ожидала в комнате для допросов агента Харди, смотря на еще пустующий стул. Не буду скрывать ее волнения, которое выдавалось только тем, что она покусывала губу. Старая дурная привычка. Внутренний голос подсказывал, что он не связан с Гидрой, но это всего лишь внутренний голос, а факты остаются фактами. Когда агента завели с мешком на голове в комнату, сразу же зажглись две большие лампы, стоявшие на столе, ну или маленькие милые прожекторы. Их задача – ослеплять ярким светом подозреваемого и скрывать человека, на чьи плечи упало бремя допрашивать. Да и это одно из золотых правил допроса - яркий свет раздражает, бесит и давит на психику.
Мешок резко сняли и один из агентов дал легкий подзатыльник подозреваемому. Очень мило. Мария поджала губы, стараясь скрыть свое недовольство. Судя по виду Шеннона они не пропустили ни один косяк у каждой двери, встретившейся на пути к пункту назначения. Зачем разводить этот детский сад, когда достаточно одного хорошего удара. Ох уж эти мальчики.
- Здравствуйте, агент Харди. – Голос звучит холодно, без намека на эмоции. Первое правило допросов – эмоции оставляй дома.

Отредактировано Maria Hill (2014-09-19 22:30:07)

Возможно, порой Марии надоедала ее работа. Жесткая, грубая и не слишком женская, если уже на то пошло. Ей постоянно нужно быть в напряжении, ожидать удара с любой стороны. А еще нужно было обязательно ко всему относиться с максимальной серьезностью. Но ведь иногда так хочется, чтобы ваше главное задание на работе было ровненько закреплять степлером бумажки, и в этом заключалась ваша самая большая ответственная работа. А не подготовка какой-то там миссии по захвату секретного стратегического объекта или еще хуже строить ловушки для агентов Гидры. Возможно.

Но кому я вру! Мария на самом деле тащилась от своей работы. Она получала кайф от процесса подготовки миссии, а еще больше получала удовольствия, когда миссия выполнялась успешно без потерь. Ей так же нравилось быть жесткой, а не милой добродушной соплей. А еще она увлекалась оружием, а с такой работой как у нее, в сумочке должен быть как минимум пистолет с одной дополнительной обоймой, а не какая-то там ручка.

И даже сейчас, когда она стояла напротив слегка потрепанного сотрудника ЩИТа, Хилл не особо испытывала угрызенье совести. Ну так, слегка где-то в глубине души что-то может и подгрызало, но это никак не влияло на выполнение основного задания, инициатором которого с недавних пор была она сама лично. Нет, не подумайте, что она радовалась подобной ситуации. Наоборот, ответственность приходится возлагать только на себя лично.

И все эти три абзаца практически бессмысленных слов только для того, чтобы вы смогли понять Хилл, как говориться капнуть глубже в нее, и понять, почему она до сих пор возиться с обломками ЩИТа и допрашивает возможно хороших парней.

Конечно же он ее узнал. Ну что за дрянь? Почему эти все агенты ее узнают. Может ей пора сменить имидж, голос и вообще лицо? Хотя нет, голос у нее милый, да и лицо вполне вменяемое. Так что на такие жертвы ради двойных агентов она не пойдет. Да и с другой стороны – агент с позывным «Симба» меньше всего вызывает у нее подозрения. Такой позывной мало чего может вызвать.

Мария приставила ближе стул к столу, который и представлял все расстояние между ними. Стоит заметить, что стол и стулья здесь из металла. Видимо, деревянная мебель порой не выдерживает допросы, просто таки берет и ломается неожиданно для всех об чью-то голову.

- Харди, вы мальчик у нас большой и сообразительный, а значит понимаете почему оказались тут именно с такой формой доставки. – Хилл присела на стул и подалась ближе к агенту, рассматривая его лицо под ярким светом ламп. Чего она искала? Эмоций, которые могли бы раскрыть этого парня, сдать со всем поличным. Это не первый ее допрос, да и присутствовала она на многих, где действующими персонажами были не особо хорошие ребята, но отличные актеры и актрисы. Порой казалось, что Голливуд потерял своих лучших исполнителей мильных опер.

- Теперь расскажите мне по-вашему, почему тень подозрение пало на ваше честное имя. – Мария откинулась на спинку стула и скрестила руки на груди. Тут было холодно, а не потому что она ему не доверяла.

После просьбы агента, прозвучавшей в самой нелепой форме, Хилл все же повернула одну из ламп в сторону, чтобы ее свет не резал глаза Харди.

- Я пошла навстречу вам, ответьте мне тем же. – Она вскинула бровь, намекая своим видом на то, что ждет увлекательный рассказ на тему: «Как прошли мои летние каникулы».