Инфекция; Заболевание коронарных артерий; Пневмония; Кровяные сгустки; Кровотечение; Сниженная функция мозга; Повреждение других органов тела, например почек; Нерегулярная частота сердечных сокращений; Проблемы, связанные с анестезией; Инфекция или рак, связанные с принятием иммуносупрессивных лекарственных средств; Смерть. Ах да, это будет длиться часов десять.
Список возможных сложностей после операции выглядел не особенно оптимистично, чего уж тут. Впрочем, Тони отлично понимал, на что идет (да-да, снова пришлось стать специалистом в том, о чем раньше не имел понятия, за недельку). Эх, жалко нельзя сделать такую операцию самому себе. Ну или хотя бы понаблюдать в зеркало на потолке. Раз уж припекло, отрицательный опыт - тоже опыт.
Было ли страшно? Несомненно. На каждый аргумент "я выживу" находился контраргумент "с чего ты так уверен". Медицина идет семимильными шагами, но время не останавливается даже для мистера Старка. Он давно уже не мальчик, и жил, мягко говоря, ни в чем себе не отказывая. Не говоря уж о том, что, когда он изначально ковырялся в собственной груди, возможности заглянуть в годный медицинский справочник как раз не было. А все дальнейшие поправки и улучшения, конечно, тянули на нобелевку каждое, но по сути своей были оттягиванием неизбежного. Раз эта штука больше не необходима, от нее надо наконец избавиться. От нее и от тех осколков, которые притягивает магнит.
Смирившись с тем, что посмотреть на дадут, Тони, разумеется, запытал врачей вопросами. Не из мнительности. В одной из лучших больниц Америки собрались серьезные ребята, к тому же, пользовались они техникой "Старк индастриз", так что доверял им Тони безгранично. Но любопытно же! Поэтому засыпать было нетрудно, хотелось только оттянуть момент отключки, успеть побольше отхватить.
А вот пробуждение стало настоящим адом. Особенно плох был момент, когда все слышишь, но никак не можешь отреагировать на окружающий мир. И ладно еще не можешь двинуть пальцем. Самое страшное казалось в том, что не получалось дышать. Как будто тебя душат. Как во время самой худшей из панических атак.
К счастью, в этот раз приступом и не пахло. Тони смог очень быстро себя успокоить.
"Спокойно. Ты можешь дышать. Собственно, ты уже дышишь. Просто не сам, а через аппарат искусственного дыхания. У тебя в горле трубка."
Пока он это сам себе повторял (немножко, всего-то раз двадцать, подумаешь, какие пустяки), вокруг творилось какое-то активное движение, его звало сразу несколько голосов.
Все это кончилось тем, что ко всеобщей радости он смог пошевелить указательным пальцем, зажатым какой-то прищепкой. Невидимые обладатели голосов крайне обрадовались и стали доставать трубку. Тони мучительно, шумно закашлялся и снова отключился.
К счастью (сам Старк об этом уже, понятное дело, не узнал, будучи в отключке), это не было каким-то осложнением, это просто было вторичным сном после наркоза. Из операционной его отвезли в интенсивную терапию, где, подключив ко всей необходимой аппаратуре, смогли наконец хоть немного расслабиться и наблюдать. Команда хирургов после такой смены с трудом могла стоять на дрожащих ногах.
Всех подряд в отдельный бокс, оборудованный специально и лично для мистера Старка, конечно же, не пускали. Но если кто и мог прийти туда в любое время, даже спустя несколько часов после операции, то, разумеется, Пеппер Потс.

Сначала он спал крепко, и это было очень хорошо. Но часы шли, действие наркоза постепенно слабело, хотя до полного выветривания, конечно, было еще далеко. Сон превращался в беспокойную дремоту, полную смутных образов, которые заставляли Тони хмуриться и едва слышно постанывать. Затем и дрема стала совсем уж тонкой, так, не сон, а серая хмарь, когда ты вроде бы уже и не спишь, но ужасно не хочется открывать глаза. Хочется снова вернуться в крепкий сон. Однако, в уши постепенно закрадывались звуки больницы и приборов, тело потихоньку снова приобретало чувствительность и, к сожалению, из-за этого наполнялось болью. Шов и место вокруг него, слава Богу, пока что отзывалось слабым нытьем, и только. Зато порядочно отекли мышцы, казалось, всего тела.  А горло с носоглоткой умудрились одновременно и пересохнуть, и наполниться противной мокротой.
Ну, что поделать, нельзя откладывать этот момент вечно. Раз проснулся, пора возвращаться в этот негостеприимный мир. К тому же, как раз в палату зашла медсестра поставить капельницу, на самом деле уже далеко не первую.
Щурясь, Тони разлепил сначала левый глаз, потом правый. А потом ему пришлось закашляться и ох, черт подери, как же сразу стало больно!
Медсестра, тем не менее, обрадовалась и тут же зачастила, что это правильно, это хорошо, это нужно, прокашливаться необходимо каждые минут двадцать, а потом дышать, глубоко, ровно. В конце концов, изрядную часть операции человек все-таки сам не дышит, а теперь пора снова насыщать кровь кислородом, восстанавливать нормальный пульс, и прочее, прочее, прочее. Но аппарат для поддержки дыхания все-таки лучше пока не отключать.
Сделав все необходимое, медсестра ушла за хирургом, чтобы проверить шрам, оставив Тони беспомощно шарить глазами по палате. Зрение никак не хотелось нормально сфокусироваться, в глазах все расплывалось.
-Мисс Поттс? Пеппер? - Почему-то он был уверен, что Пеппер рядом, хотя пока не увидел его. Тони ужасно не нравилось, как звучит его голос. Хрипло, гораздо старше, чем есть, дребезжаще и как-то беспомощно. Он не хотел говорить таким голосом со своей любимой женщиной.

Голос Пеппер то звучал четко, то глухо и не разборчиво, как будто Тони слышал его сквозь подушку.
-А я вот неплохо вздремнул. - Старк был рад, что его гладят по голове. Он был бы совсем не прочь взять Пеппер за руку, но даже это нехитрое действие сейчас казалось невыполнимым. Во-первых, казалось, что его руки весят по тонне каждая. Да что там руки, даже веки поднимались так тяжело, когда он моргал, словно на них давило все земное тяготение. Во-вторых, движение мышц непременно приведет к новой боли, а он в данный момент не был настроен усугублять свое положение.
Ну, зато он хотя бы мог говорить и относительно внятно думать. Не так уж плохо для начала, есть с чем работать.
-Терпимо, Пеп, вполне терпимо. Судя по тому, сколько времени я тут лежу живой, гадкие осколки больше не стремятся разорвать мне сердце. Надеюсь, оно еще и бьется само.
О подобном во время долгих разговоров с хирургом речь тоже шла. Целью операции было максимально быстро удалить все осколки с последующим изъятием реактора, но риск, что врачи банально не успеют, и сердце пострадает непоправимо, оставался. В таком случае операция превратилась бы в пересадку искусственного сердца и затянулась еще часов на восемь. Впрочем, случись подобное, мисс Поттс ему бы, наверное, сразу сказала.
-Твои блинчики хороши, но нужно больше кленового сиропа. Всегда нужно больше кленового сиропа...
Тони был измотан, со стороны казалось, что он еще толком не проснулся. Однако его цепкий ум уже цеплялся за каждое слово, сказанное Пеппер, изголодавшись за часы полного отсутствия информации.
"Почему она заговорила о мире, который переживет? Что случилось за эти дни? У ЩИТа имелись какие-то затруднения и внутренние конфликты, но в деталях мне ничего не сообщали, потому что я уже был на предоперационке. Десять часов - это не так уж мало. И бог знает сколько я приходил в себя. Много чего могло случиться."
При этом Старк понимал, Пеппер ни за что ему сейчас всего не расскажет, ради его же спокойствия. Тут и не-гений догадался бы. Значит, к теме разговора надо подходить, как всегда, с шутками-прибаутками.
-Мисс Поттс, вы как всегда попали в точку. Один лонг айленд айс ти, пожалуйста. Водка, джин, текила, ром, куантро и лимонный сок. Всего буквально по полстопки, побольше льда, а колы исключительно для цвета. И лимончик еще сверху.
Тони все-таки изловчился, чуть повернул голову и прижался лбом к ее ладони.
-Из всего этого мне можно только лед, знаю. Вот от него бы не отказался.

Лед был восхитителен. Нектар и амброзия в одном флаконе, вкуснее, чем шампанское Дон-Периньон разлива 74го года. Тони даже зажмурился, наслаждаясь этой дивной прохладой. Пожалуй, первые дни после операции он только этим льдом питаться и будет.
И правы те, кто говорит, что все решают мелочи. Ты спасаешь, тебя спасают, но четкое осознание вечной и неизбывной любви яснее всего ощущается, когда рука близкого человека всего лишь дает тебе кусочек замороженной воды. Самое время повторить вслед за Фаустом "остановись, мгновенье, ты прекрасно!".
Конечно же, он так не поступит. Фауст был ученым, и он, помнится, прокололся на этой фразе. Ученым никогда нельзя так говорить. Никогда нельзя останавливаться.
-А давай, как в детстве, пусть все пишут мне открытки "поправляйся", присылают апельсины и воздушные шарики. Украсим палату, будет мило. Передавай ответные приветы, ну или просто дай мне мой смартфон, я напишу что-нибудь в твиттер и выложу в инстаграм селфи своей опухшей морды с подписью "Не дождетесь!"
Признаться честно, в детстве мистера Старка не было никаких таких открыток и воздушных шариков. Это была картинка из какого-то романтического фильма. Тони знал себя, так что стоило ожидать, что вместо апельсинов тут вскоре повсюду будут валяться документы, детали каких-то механизмов, и сновать всякие странные люди.
Ну, что же, пусть косвенно, но Пеппер заговорила о делах. Значит, произошло нечто, с чем они без него гипотетически могли бы и не справиться. Теперь перевести разговор в более деятельное русло будет не так сложно.
-Ну-ну, вот он я. - Совершив титаническое усилие, он все-таки взял руку Пеппер в свою и сжал, как мог, крепко. - Как минимум живой, а скоро буду и здоровый. Ты можешь рассказать мне о любых своих проблемах, что бы ни произошло, пока я валялся под наркозом. В конце концов, меня тут лечили от осколков снаряда, а не от слабых нервов. Делитесь, мисс Поттс, потеснитесь, давайте я тоже немного подержу тяжесть мира на ваших плечах. Отчисления за больничные - нынче сущее грабительство, так что я, пожалуй, не хочу лишаться кровно заработанных, а значит, попробую включиться в рабочий процесс как можно быстрее.
Сказать-то, конечно легко. Вернее, нет, и сказать совсем непросто. Язык во рту был как не свой, как какой-то посторонний кусок ветчины. Но слушать-то он мог!

-Ты... переоцениваешь мою мощь. - Хрипло хохотнул Тони, выслушав Пеппер. - Двигаться? О нет, сейчас это точно не ко мне. Разве что отталкиваться костылем, как веслом, и передвигать кровать, как будто она каноэ.
Но на самом деле, конечно, шутливый тон уже был ни к чему. Тревожно засосало под ложечкой еще после слов "сверхсекретные разработки". ЩИТа. С неба. Рухнули. Из действительно масштабных летающих разработок последних месяцев Старк знал только о хеликерерах. Которые, конечно, разрабатывали не "Старк индастриз", ведь они теперь официально не делали оружия. И все же на уровне консультанта Тони им, разумеется, помогал.
-Пеппер, это что, хеликереры рухнули? Пожалуйста, расскажи мне, что произошло, во всех подробностях. Не волнуйся, я сильный и взрослый мальчик, в обморок не упаду.
Ну вот, полежали и хватит. Полноценный отдых после операции - непозволительная роскошь для Железного Человека. Да, дико признаться, но в кои-то веки Тони не очень-то стремился с разбегу прыгать в бурлящую стремнину жизни. И все же, что поделать, видать, придется.
-Я многое могу сделать и отсюда. И мне для этого не понадобится двигаться. Мне просто нужное какое-нибудь любое устройство, с помощью которого можно звонить и выходить в интернет.
"Надо будет связаться с Фьюри. Не очень его люблю, но сейчас я буду чертовски рад узнать, что у него все хорошо. Впрочем, как-то же они справлялись до меня. А теперь у них есть Капитан Америка. У них есть Халк, в конце концов! Нет, все должно быть под контролем!"
Тем не менее, он обязан был знать, что же стряслось внутри ЩИТа. И если на землю рухнули все-таки хеликереры... Господи, это ужасно. Три гигантских летающих корабля. Сколько должно быть жертв, не говоря уж о потерянных миллиардах долларов!